– Просыпайся. Мы на месте.
Я открываю глаза, пытаясь прийти в себя и понять, где я. Вокруг совсем темно, сыро и холодно. Эрвин аккуратно расцепляет мои руки и спускает меня на землю, потом снимает рюкзак, пока я сонно осматриваюсь. Хмель сошел, только во рту осталось легкое послевкусие от егермейстера.
Я зябко поеживаюсь. Ссадины ноют, на вывихнутую ногу все еще больно наступать. Видимо, я уснула и проехала всю дорогу у Эрвина на спине. Удивительно, как алкоголь раскрепощает и сближает людей, – в трезвом уме мне бы такое и в голову не пришло.
Сейчас мне неловко, особенно после всего, что я наговорила Эрвину около пещеры. А еще внутри – странная пустота после неожиданно возникшего чувства близости.
– Эрвин, я… Ты должен был меня разбудить, я могла бы пройти хоть часть пути. Прости… мне ужасно неудобно.
– Все нормально. Я же сам тебя посадил. Тебе лучше?
Я демонстративно шевелю руками и ногами.
– Все болит, конечно. Но спасибо тебе за то, что спас меня. И еще раз прости за шишку, – я смущенно улыбаюсь и смотрю на его лицо, но в темноте почти ничего нельзя разглядеть.
– Пойдем к Хайке, тебе нужно перекусить.
– О, я… – на самом деле, есть хочется ужасно, – я… я, пожалуй, поужинаю с Полом. Но спасибо за предложение.
Мы выходим из леса. Андерленд встречает нас вереницей ярких фонарей.
– Ну, вот и гостиница. Я так понимаю, дальше тебя не провожать?
– Да, не нужно. Еще раз спасибо за помощь.
– Наш договор про экскурсию по Мюнхену все еще в силе.
– А, спасибо. Но это вряд ли, как ты понимаешь.
– Пообещай мне кое-что. Не ходи в лес одна, без карты и компаса. Это может быть опасно.
– Хорошо, – отвечаю я неуверенно.
– И не стирай мой телефон, на всякий случай. Вдруг у тебя появятся какие-то идеи.
– Ладно, – мне не сложно выполнить это обещание. – Еще раз спасибо за все.
Мы прощаемся, и я ковыляю к гостинице.
Никогда еще, со дня знакомства с Полом, я не смотрела на других мужчин. Точнее, не то, чтобы не смотрела, – они для меня просто не существовали. Конечно, на меня иногда обращали внимание, но в ответ я всегда говорила, что несвободна. Мне было приятно, и только. Я всегда знала, что другие проигрывают Полу, даже не пытаясь сравнивать.
Эрвин не проигрывал.
Но дело было даже не в этом, а в странном чувстве близости, которое возникло после того, как он спас меня у обрыва.
Конечно, мы больше никогда не увидимся. Конечно, мне стоит рассказать все Полу, но я боюсь представить, что будет, если он узнает, с кем я ходила в лес.
Нужно быстрее выбросить все это из головы и не повторять подобных ситуаций.
Я тяну дверь на себя и в темном стекле вижу свое отражение.
Черт, Пол действительно будет в шоке, если увидит меня в таком виде. Может, он вышел поужинать или пройтись? Тогда у меня будет время переодеться, помыться и привести себя в порядок.
Я киваю портье, игнорируя его странный взгляд, и поднимаюсь в номер.
Дверь не заперта. Значит, мне не повезло. Я тихо вхожу внутрь, но все равно вздрагиваю от неожиданности, когда вижу Пола.
Некоторое время мы молча смотрим друг на друга: он – с изумлением и беспокойством, а я, конечно, виновато.
– Моника, что случилось?
– Я поскользнулась и упала. Ничего страшного.
– Ты ничего не поломала?
– Нет, только ушибы, – уверенно отвечаю я, умолчав о вывихнутой ноге. – Просто неудачно получилось.
– Я надеюсь, теперь с лесом покончено?
Я молчу, чувствуя прижатые к животу дневники Даниэля.
– Почему ты молчишь?
Что тут ответить? Больше всего на свете я хочу, чтобы он ушел, и я смогла раздеться в одиночестве. Чтобы он не видел, что все еще хуже, чем он думает. Ведь сейчас на мне куртка – чистая, целая и сухая. Чего нельзя сказать о когда-то белой флисовой кофточке, в которой я катилась по склону. Я медленно снимаю кроссовки, все еще надеясь, что Полу надоест за этим наблюдать, но он расценивает мою медлительность по-своему.
– Тебе помочь?
– Нет, я сама, я… ты можешь идти дальше заниматься своими делами.
– Но, Моника, ты же…
– Пол, честно, со мной все в порядке. Всего лишь несколько ушибов.
– Как это произошло?
Похоже, уходить он не собирается.
– Я поскользнулась и покатилась в овраг. – Я, наконец, снимаю обувь и направляюсь в ванную, оставляя за собой мокрые следы.
– А ну, стой, – Пол хватает меня за руку. По его голосу я понимаю, что он разгадал мою хитрость. – Снимай куртку.
– Пол… – все внутри меня сжимается. Боюсь представить, как он отреагирует, когда увидит мою измазанную в земле одежду.
– Снимай куртку, – настойчиво повторяет он.
Уйти от разговора не удалось. К счастью, дневники Даниэля спрятаны под кофтой, значит, мне не придется объяснять Полу хотя бы это. С тяжелым вздохом я тяну молнию.
– Что это?! Как так получилось, что куртка целая, а кофта... ее теперь только на помойку?
– Куртка была расстегнута и слетела, когда я упала, – вру я. – А потом я ее отмыла. Как и брюки.
– Ты уверена, что все в порядке? Я думаю, тебя нужно показать врачу.
– У меня только синяки, ссадины и небольшой вывих, – бормочу я, боясь упоминать о том, что мой проводник уже меня осматривал. – Завтра все будет нормально.
– Нормально? Судя по твоему виду, ты едва не убилась.
– Я могу идти в ванную? – я скидываю куртку, начиная терять терпение.
Но Пол словно не слышит меня.
– А что с твоим проводником?
– С ним все хорошо. Он тут совершенно ни при чем, – отвечаю я как можно спокойнее. Сейчас только не хватало, чтобы Пол узнал, кто был моим гидом. Пол и так на взводе, поэтому сейчас мне вряд ли удастся убедить его в том, что я просто забыла про инцидент в баре.
– Это не тебе решать. Ты говорила, что он – профессиональный гид, а гид должен следить за безопасностью туристов. Кто он?
– Пол, к чему эти расспросы?
– Я хочу подать жалобу.
– Куда? – спрашиваю я, холодея.
– Я юрист, я разберусь.
– Это же была не официальная экскурсия.
– Официальная или нет, его нельзя допускать к работе с людьми.
– Прекрати, пожалуйста. Я в ванную, – пытаюсь оборвать разговор я.
– Ты хромаешь, – слышу я за спиной. – Сильно. Как ты вообще дошла до дома?
– Медленно и осторожно, поэтому и пришла так поздно. – Я открываю дверь в ванную, но голос Пола снова останавливает меня и заставляет обернуться.
– Кто был твоим проводником? Мне нужны имя и фамилия.
– Он ни в чем не виноват. Пол, я жутко устала, я могу идти в душ?
– Конечно. Как только я узнаю имя человека, из-за которого ты чуть не покалечилась.
Мое терпение и так на пределе – весь наш разговор я пытаюсь балансировать между правдой и полуправдой, стараясь не сказать Полу лишнего, пытаясь не обращать внимания на ноющие ссадины, синяки, больную ногу. Мне хочется скорее снять с себя мокрые носки и грязную, вставшую колом кофту, а Пол все никак не успокоится.
– Хватит! – выкрикиваю я возмущенно. – Я же сказала, он не виноват. Эрвин спас меня! И до дома без его помощи я бы тоже не дошла!
– Эрвин. – Пол хмурится, но его голос все еще звучит спокойно. – Значит, все-таки это он был твоим проводником?
– Д-да-а-а, – растерянно тяну я, понимая, что сказала больше, чем нужно.
– Это ведь тот бармен, Эрвин Вольф, верно?
– Вольф? – морщусь я, понимая, что не спрашивала его фамилии. Откуда, откуда он знает его имя? Вот же черт.
– Это тот бармен, который пялился на тебя, – подсказывает Пол. Он говорит нарочито медленно и спокойно, но я чувствую, что за этим напускным спокойствием скрывается ярость. – Это с ним ты провела целый день? После того, как он перед всем баром раздевал тебя глазами?
– Ничего такого не было, – пытаюсь оправдаться я, но в моем голосе совсем не слышно уверенности. Вот же черт, мне не удалось ничего от него скрыть. – Он не раздевал меня глазами. Я ему кого-то напомнила, было темно, и он просто пытался меня рассмотреть.
– Значит, вы провели вместе целый день? – повторяет Пол.
– Пол, он расследует историю Даниэля Манфил… Сумасшедшего, это правда, – говорю я искренне. – Я просто хотела ему помочь.
– Интересно, с чего бы такое самопожертвование?
– Пол, я клянусь тебе, я вспомнила про тот вечер в баре, только когда мы уже были в лесу! Я понадеялась, что если объясню тебе все, как есть, ты мне пове…
– Поверю? Да любому идиоту понятно, что это расследование – только предлог! И сейчас ты хочешь, чтобы я поверил, что вы весь день просто гуляли? Ты провела целый день наедине с посторонним мужчиной, и сейчас хочешь убедить меня в том, что ничего не было?
– А ты целыми днями работаешь с симпатичной ассистенткой, мне тоже начинать беспокоиться? – резко спрашиваю я, теряя терпение.
– Работаю! Работаю – ключевое слово! А не придумываю целую историю, чтобы остаться с кем-то наедине!
– Я ничего не придумывала. Он хотел, чтобы я помогла ему в расследовании. Да, возможно, я… понравилась ему, но это ничего не значит! Между нами ничего не было, я клянусь тебе! И вообще, я же говорила, что иду в лес с гидом, с чего сейчас эти нелепые обвинения про то, что я была наедине с мужчиной! Ты знал, что я иду с мужчиной. Если такой ревнивый, пошел бы со мной!
– Ты говорила про расследование этой… древней истории, про дело жизни, мне и в голову не приходило, что гиду меньше шестидесяти!
– Ах да, я же забыла, что мне запрещено разговаривать с мужчинами младше шестидесяти, извини!
Я отворачиваюсь и раздраженно выдыхаю. Как, как он узнал, что я была в лесу именно с Эрвином? Откуда знает его фамилию? Конечно, Пол, как обычно, перегибает палку. Но ведь я тоже виновата. Я должна была развернуться и уйти в ту же минуту, как только вспомнила про бар. Что, если Пол прав, и расследование – просто предлог? Но зачем? Ведь Эрвин знал, что я замужем. Пытаться соблазнить девушку в лесу – идея странная, да он и не делал ничего такого. И Пола можно понять: около бара он ясно дал мне понять, что ревнует меня к Эрвину.
Не поднимая глаз, я быстро пересекаю комнату, подхожу к Полу и крепко обнимаю его. Он не реагирует.
– Пол, между нами ничего не было, – повторяю я искренне. – Мне ужасно стыдно. Но у меня совершенно вылетела из головы та ситуация в баре. Пол, я люблю тебя. Ты же знаешь. Меня не интересуют другие мужчины. Просто эта история… про Даниэля… Сумасшедшего… Это все так интересно и таинственно, а скоро мы вернемся в Нью-Йорк, и все снова станет, как было.
– А что не так с нашей жизнью в Нью-Йорке? – Пол говорит холодно и отстраненно. Он не отталкивает меня, но и не обнимает в ответ.
– Все так. Но это место так отличается от того, к чему я привыкла. Эти приключения, они… Это как попасть в книжку. Или в кино. У меня никогда такого не было. Но все это не имеет никакого отношения к Эрвину. Ты прав. Я... я виновата. Но ты должен знать, что я… не делала ничего такого… Если хочешь, давай уедем. Ты ведь хотел вернуться домой? Давай уедем прямо сейчас.
– Осталось всего четыре дня, – медленно говорит он. – Я как-нибудь потерплю.
– Ты серьезно? – спрашиваю я, отстраняясь и удивленно глядя на него.
– Я не думаю, что из-за четырех дней нам стоит спорить.
– Но я… Ты же… Я и не собираюсь спорить, я сама предлагаю уехать.
– Я понял, что ты не хочешь уезжать. Поэтому ради тебя я готов подождать еще четыре дня. Да и из билетов, скорее всего, остался только бизнес-класс. Не вижу смысла переплачивать.
Я все еще смотрю на него недоверчиво.
– Значит… Ты больше не сердишься?
– Сержусь. Но мы поступим, как мудрые взрослые люди: не будем друг другу мешать.
– Я… я не понимаю.
– Ты будешь делать то, что хочешь, а я займусь тем, что интересно мне. У меня полно работы. А ты можешь путешествовать по Баварии. У меня только одно условие: чтобы ты больше не встречалась с Эрвином Вольфом.
– Ты серьезно собираешься работать в свой отпуск?
– Вполне. Это гораздо интереснее, чем мотаться по достопримечательностям.
– Но… Пол…
– Не обижайся. Я постарался найти компромисс. У тебя осталось четыре дня – езжай, куда хочешь. Документы на машину оформлены на нас обоих. Ключи в кармане куртки, – он делает взмах рукой в сторону вешалки и направляется к дивану.
– Но Пол, хотя бы Мюнхен…
– Я был в Мюнхене, – бросает Пол из-за плеча.
Я наблюдаю, как он медленно садится, закидывает ноги на маленький пуфик, включает ноутбук. Видимо, проверяет электронную почту.
Работа. Он соскучился по работе, хотя до возвращения домой всего несколько дней. Которые он не хочет проводить со мной. Я пытаюсь подавить чувство досады и обиду, которую чувствовала каждый раз, когда Пол с головой уходил в дела, забывая обо мне.
Лучше бы мы уехали. Почему он предложил остаться? Тем более, если он ревнует? Неужели только чтобы сэкономить на билетах? Но в прошлый раз цена его не останавливала. Может, он хочет проверить меня? Сдержу ли я слово? Или он действительно хочет сделать мне приятно и не прерывать отпуск раньше времени?
Я резко разворачиваюсь и иду в ванную.
В душе мне, наконец, удается расслабиться после разговора с Полом. Я прокручиваю в голове события этого странного дня. Вспоминаю рассказ о Даниэле и Лоре. Что-то не дает мне покоя. Что-то, чему я не могу дать объяснения.
Наверное, все дело в Эрвине. Сегодня я испытала целую гамму чувств – от страха до симпатии и чувства вины. Но дело не только в этом. Его объяснения звучали просто и логично, но у меня осталось явственное ощущение, что он чего-то недоговаривал.
Допустим, он уговорил меня привести его в пещеру только для того, чтобы заинтересовать историей. Но что тогда произошло на скале? Почему начал рассказывать про старые жертвы, хотя видел, что я и так напугана?
Я вылезаю из душа и смотрюсь в зеркало. На самом деле, все могло быть гораздо хуже, если бы я не удержалась и скатилась в овраг. Но все равно – травмировалась я довольно сильно. Руки и ноги пестрят синяками. Вывихнутая нога немного опухла и ноет. Ссадины выглядят не так плохо – их обработал Эрвин, все, кроме той, что на боку. Морщась, я аккуратно дезинфицирую рану и приклеиваю огромный пластырь, чтобы не запачкать пижаму.
Я выхожу из ванной, завернутая в полотенце, и вижу, что поза Пола почти не изменилась.
– Шон уже скинул мне парочку интересных дел. – Я молча прохожу мимо. – Эй, я надеюсь, ты не обиделась? – боковым зрением я замечаю, что он смотрит на меня. Теперь кажется, что он совсем не злится. – Я подумал, что это отличный вариант для нас обоих.
– Конечно, ты просто гений.
– Ты что, правда обиделась?
Я мотаю головой.
– Тогда нужно поднять тебе настроение. Дай-ка подумаю, как это сделать. Хм-м-м. Ты очень соблазнительна в таком виде.
– Что? Пол, – мне не верится, что за такой короткий промежуток времени он успел успокоиться, в то время как я все еще сержусь.
– Иди сюда, моя сладенькая.
– Ты же…Мы же… не помирились. – Пол подходит ко мне и взваливает меня на плечо. – Ай! Пол, у меня жутко болит бок…
– Вообще-то мы пришли к компромиссу. Ссориться с тобой я и не собирался.
Я вся сжимаюсь, чувствуя, как он опускает меня на постель.
– Пол, осторожно, мой бок…
– Я буду очень осторожен. Обещаю.
– Да ты… Щекотно! Перестань! – Я злюсь, потому что он нарочно решил меня рассмешить, чтобы я перестала дуться, хотя видит, что я не готова к нежностям. – Пол, это не решение проблемы. Пол!
– Какой проблемы? Разве у нас есть проблемы? А ну, пообещай, что больше никакого Эрвина Вольфа, – говорит он злорадно, пробегая пальцами по моим бокам. Я выгибаюсь и закусываю губу, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
– Я не могу, я… – я пытаюсь сдержать смех. – Черт, Пол, у меня все болит. Мне даже смеяться больно.
– Так тебе больно или щекотно?
– Я… Пол, прекрати!
– Не-е-ет, я не прекращу, пока не пообещаешь.
– Да, да. Да, я обещаю, обещаю, – он убрал руки, и я смогла отдышаться.
Пол аккуратно разворачивает полотенце, оглядывает меня, приподнимает кончик пластыря. Лицо его становится серьезным.
– Ты сильно пострадала, – тихо говорит он и качает головой. – Моника. С каждым днем все хуже.
– Больше никакого Эрвина Вольфа, – повторяю я.
– Просыпайся. Мы на месте.
Я открываю глаза, пытаясь прийти в себя и понять, где я. Вокруг совсем темно, сыро и холодно. Эрвин аккуратно расцепляет мои руки и спускает меня на землю, потом снимает рюкзак, пока я сонно осматриваюсь. Хмель сошел, только во рту осталось легкое послевкусие от егермейстера.
Я зябко поеживаюсь. Ссадины ноют, на вывихнутую ногу все еще больно наступать. Видимо, я уснула и проехала всю дорогу у Эрвина на спине. Удивительно, как алкоголь раскрепощает и сближает людей, – в трезвом уме мне бы такое и в голову не пришло.
Сейчас мне неловко, особенно после всего, что я наговорила Эрвину около пещеры. А еще внутри – странная пустота после неожиданно возникшего чувства близости.
– Эрвин, я… Ты должен был меня разбудить, я могла бы пройти хоть часть пути. Прости… мне ужасно неудобно.
– Все нормально. Я же сам тебя посадил. Тебе лучше?
Я демонстративно шевелю руками и ногами.
– Все болит, конечно. Но спасибо тебе за то, что спас меня. И еще раз прости за шишку, – я смущенно улыбаюсь и смотрю на его лицо, но в темноте почти ничего нельзя разглядеть.
– Пойдем к Хайке, тебе нужно перекусить.
– О, я… – на самом деле, есть хочется ужасно, – я… я, пожалуй, поужинаю с Полом. Но спасибо за предложение.
Мы выходим из леса. Андерленд встречает нас вереницей ярких фонарей.
– Ну, вот и гостиница. Я так понимаю, дальше тебя не провожать?
– Да, не нужно. Еще раз спасибо за помощь.
– Наш договор про экскурсию по Мюнхену все еще в силе.
– А, спасибо. Но это вряд ли, как ты понимаешь.
– Пообещай мне кое-что. Не ходи в лес одна, без карты и компаса. Это может быть опасно.
– Хорошо, – отвечаю я неуверенно.
– И не стирай мой телефон, на всякий случай. Вдруг у тебя появятся какие-то идеи.
– Ладно, – мне не сложно выполнить это обещание. – Еще раз спасибо за все.
Мы прощаемся, и я ковыляю к гостинице.
Никогда еще, со дня знакомства с Полом, я не смотрела на других мужчин. Точнее, не то, чтобы не смотрела, – они для меня просто не существовали. Конечно, на меня иногда обращали внимание, но в ответ я всегда говорила, что несвободна. Мне было приятно, и только. Я всегда знала, что другие проигрывают Полу, даже не пытаясь сравнивать.
Эрвин не проигрывал.
Но дело было даже не в этом, а в странном чувстве близости, которое возникло после того, как он спас меня у обрыва.
Конечно, мы больше никогда не увидимся. Конечно, мне стоит рассказать все Полу, но я боюсь представить, что будет, если он узнает, с кем я ходила в лес.
Нужно быстрее выбросить все это из головы и не повторять подобных ситуаций.
Я тяну дверь на себя и в темном стекле вижу свое отражение.
Черт, Пол действительно будет в шоке, если увидит меня в таком виде. Может, он вышел поужинать или пройтись? Тогда у меня будет время переодеться, помыться и привести себя в порядок.
Я киваю портье, игнорируя его странный взгляд, и поднимаюсь в номер.
Дверь не заперта. Значит, мне не повезло. Я тихо вхожу внутрь, но все равно вздрагиваю от неожиданности, когда вижу Пола.
Некоторое время мы молча смотрим друг на друга: он – с изумлением и беспокойством, а я, конечно, виновато.
– Моника, что случилось?
– Я поскользнулась и упала. Ничего страшного.
– Ты ничего не поломала?
– Нет, только ушибы, – уверенно отвечаю я, умолчав о вывихнутой ноге. – Просто неудачно получилось.
– Я надеюсь, теперь с лесом покончено?
Я молчу, чувствуя прижатые к животу дневники Даниэля.
– Почему ты молчишь?
Что тут ответить? Больше всего на свете я хочу, чтобы он ушел, и я смогла раздеться в одиночестве. Чтобы он не видел, что все еще хуже, чем он думает. Ведь сейчас на мне куртка – чистая, целая и сухая. Чего нельзя сказать о когда-то белой флисовой кофточке, в которой я катилась по склону. Я медленно снимаю кроссовки, все еще надеясь, что Полу надоест за этим наблюдать, но он расценивает мою медлительность по-своему.
– Тебе помочь?
– Нет, я сама, я… ты можешь идти дальше заниматься своими делами.
– Но, Моника, ты же…
– Пол, честно, со мной все в порядке. Всего лишь несколько ушибов.
– Как это произошло?
Похоже, уходить он не собирается.
– Я поскользнулась и покатилась в овраг. – Я, наконец, снимаю обувь и направляюсь в ванную, оставляя за собой мокрые следы.
– А ну, стой, – Пол хватает меня за руку. По его голосу я понимаю, что он разгадал мою хитрость. – Снимай куртку.
– Пол… – все внутри меня сжимается. Боюсь представить, как он отреагирует, когда увидит мою измазанную в земле одежду.
– Снимай куртку, – настойчиво повторяет он.
Уйти от разговора не удалось. К счастью, дневники Даниэля спрятаны под кофтой, значит, мне не придется объяснять Полу хотя бы это. С тяжелым вздохом я тяну молнию.
– Что это?! Как так получилось, что куртка целая, а кофта... ее теперь только на помойку?
– Куртка была расстегнута и слетела, когда я упала, – вру я. – А потом я ее отмыла. Как и брюки.
– Ты уверена, что все в порядке? Я думаю, тебя нужно показать врачу.
– У меня только синяки, ссадины и небольшой вывих, – бормочу я, боясь упоминать о том, что мой проводник уже меня осматривал. – Завтра все будет нормально.
– Нормально? Судя по твоему виду, ты едва не убилась.
– Я могу идти в ванную? – я скидываю куртку, начиная терять терпение.
Но Пол словно не слышит меня.
– А что с твоим проводником?
– С ним все хорошо. Он тут совершенно ни при чем, – отвечаю я как можно спокойнее. Сейчас только не хватало, чтобы Пол узнал, кто был моим гидом. Пол и так на взводе, поэтому сейчас мне вряд ли удастся убедить его в том, что я просто забыла про инцидент в баре.
– Это не тебе решать. Ты говорила, что он – профессиональный гид, а гид должен следить за безопасностью туристов. Кто он?
– Пол, к чему эти расспросы?
– Я хочу подать жалобу.
– Куда? – спрашиваю я, холодея.
– Я юрист, я разберусь.
– Это же была не официальная экскурсия.
– Официальная или нет, его нельзя допускать к работе с людьми.
– Прекрати, пожалуйста. Я в ванную, – пытаюсь оборвать разговор я.
– Ты хромаешь, – слышу я за спиной. – Сильно. Как ты вообще дошла до дома?
– Медленно и осторожно, поэтому и пришла так поздно. – Я открываю дверь в ванную, но голос Пола снова останавливает меня и заставляет обернуться.
– Кто был твоим проводником? Мне нужны имя и фамилия.
– Он ни в чем не виноват. Пол, я жутко устала, я могу идти в душ?
– Конечно. Как только я узнаю имя человека, из-за которого ты чуть не покалечилась.
Мое терпение и так на пределе – весь наш разговор я пытаюсь балансировать между правдой и полуправдой, стараясь не сказать Полу лишнего, пытаясь не обращать внимания на ноющие ссадины, синяки, больную ногу. Мне хочется скорее снять с себя мокрые носки и грязную, вставшую колом кофту, а Пол все никак не успокоится.
– Хватит! – выкрикиваю я возмущенно. – Я же сказала, он не виноват. Эрвин спас меня! И до дома без его помощи я бы тоже не дошла!
– Эрвин. – Пол хмурится, но его голос все еще звучит спокойно. – Значит, все-таки это он был твоим проводником?
– Д-да-а-а, – растерянно тяну я, понимая, что сказала больше, чем нужно.
– Это ведь тот бармен, Эрвин Вольф, верно?
– Вольф? – морщусь я, понимая, что не спрашивала его фамилии. Откуда, откуда он знает его имя? Вот же черт.
– Это тот бармен, который пялился на тебя, – подсказывает Пол. Он говорит нарочито медленно и спокойно, но я чувствую, что за этим напускным спокойствием скрывается ярость. – Это с ним ты провела целый день? После того, как он перед всем баром раздевал тебя глазами?
– Ничего такого не было, – пытаюсь оправдаться я, но в моем голосе совсем не слышно уверенности. Вот же черт, мне не удалось ничего от него скрыть. – Он не раздевал меня глазами. Я ему кого-то напомнила, было темно, и он просто пытался меня рассмотреть.
– Значит, вы провели вместе целый день? – повторяет Пол.
– Пол, он расследует историю Даниэля Манфил… Сумасшедшего, это правда, – говорю я искренне. – Я просто хотела ему помочь.
– Интересно, с чего бы такое самопожертвование?
– Пол, я клянусь тебе, я вспомнила про тот вечер в баре, только когда мы уже были в лесу! Я понадеялась, что если объясню тебе все, как есть, ты мне пове…
– Поверю? Да любому идиоту понятно, что это расследование – только предлог! И сейчас ты хочешь, чтобы я поверил, что вы весь день просто гуляли? Ты провела целый день наедине с посторонним мужчиной, и сейчас хочешь убедить меня в том, что ничего не было?
– А ты целыми днями работаешь с симпатичной ассистенткой, мне тоже начинать беспокоиться? – резко спрашиваю я, теряя терпение.
– Работаю! Работаю – ключевое слово! А не придумываю целую историю, чтобы остаться с кем-то наедине!
– Я ничего не придумывала. Он хотел, чтобы я помогла ему в расследовании. Да, возможно, я… понравилась ему, но это ничего не значит! Между нами ничего не было, я клянусь тебе! И вообще, я же говорила, что иду в лес с гидом, с чего сейчас эти нелепые обвинения про то, что я была наедине с мужчиной! Ты знал, что я иду с мужчиной. Если такой ревнивый, пошел бы со мной!
– Ты говорила про расследование этой… древней истории, про дело жизни, мне и в голову не приходило, что гиду меньше шестидесяти!
– Ах да, я же забыла, что мне запрещено разговаривать с мужчинами младше шестидесяти, извини!
Я отворачиваюсь и раздраженно выдыхаю. Как, как он узнал, что я была в лесу именно с Эрвином? Откуда знает его фамилию? Конечно, Пол, как обычно, перегибает палку. Но ведь я тоже виновата. Я должна была развернуться и уйти в ту же минуту, как только вспомнила про бар. Что, если Пол прав, и расследование – просто предлог? Но зачем? Ведь Эрвин знал, что я замужем. Пытаться соблазнить девушку в лесу – идея странная, да он и не делал ничего такого. И Пола можно понять: около бара он ясно дал мне понять, что ревнует меня к Эрвину.
Не поднимая глаз, я быстро пересекаю комнату, подхожу к Полу и крепко обнимаю его. Он не реагирует.
– Пол, между нами ничего не было, – повторяю я искренне. – Мне ужасно стыдно. Но у меня совершенно вылетела из головы та ситуация в баре. Пол, я люблю тебя. Ты же знаешь. Меня не интересуют другие мужчины. Просто эта история… про Даниэля… Сумасшедшего… Это все так интересно и таинственно, а скоро мы вернемся в Нью-Йорк, и все снова станет, как было.
– А что не так с нашей жизнью в Нью-Йорке? – Пол говорит холодно и отстраненно. Он не отталкивает меня, но и не обнимает в ответ.
– Все так. Но это место так отличается от того, к чему я привыкла. Эти приключения, они… Это как попасть в книжку. Или в кино. У меня никогда такого не было. Но все это не имеет никакого отношения к Эрвину. Ты прав. Я... я виновата. Но ты должен знать, что я… не делала ничего такого… Если хочешь, давай уедем. Ты ведь хотел вернуться домой? Давай уедем прямо сейчас.
– Осталось всего четыре дня, – медленно говорит он. – Я как-нибудь потерплю.
– Ты серьезно? – спрашиваю я, отстраняясь и удивленно глядя на него.
– Я не думаю, что из-за четырех дней нам стоит спорить.
– Но я… Ты же… Я и не собираюсь спорить, я сама предлагаю уехать.
– Я понял, что ты не хочешь уезжать. Поэтому ради тебя я готов подождать еще четыре дня. Да и из билетов, скорее всего, остался только бизнес-класс. Не вижу смысла переплачивать.
Я все еще смотрю на него недоверчиво.
– Значит… Ты больше не сердишься?
– Сержусь. Но мы поступим, как мудрые взрослые люди: не будем друг другу мешать.
– Я… я не понимаю.
– Ты будешь делать то, что хочешь, а я займусь тем, что интересно мне. У меня полно работы. А ты можешь путешествовать по Баварии. У меня только одно условие: чтобы ты больше не встречалась с Эрвином Вольфом.
– Ты серьезно собираешься работать в свой отпуск?
– Вполне. Это гораздо интереснее, чем мотаться по достопримечательностям.
– Но… Пол…
– Не обижайся. Я постарался найти компромисс. У тебя осталось четыре дня – езжай, куда хочешь. Документы на машину оформлены на нас обоих. Ключи в кармане куртки, – он делает взмах рукой в сторону вешалки и направляется к дивану.
– Но Пол, хотя бы Мюнхен…
– Я был в Мюнхене, – бросает Пол из-за плеча.
Я наблюдаю, как он медленно садится, закидывает ноги на маленький пуфик, включает ноутбук. Видимо, проверяет электронную почту.
Работа. Он соскучился по работе, хотя до возвращения домой всего несколько дней. Которые он не хочет проводить со мной. Я пытаюсь подавить чувство досады и обиду, которую чувствовала каждый раз, когда Пол с головой уходил в дела, забывая обо мне.
Лучше бы мы уехали. Почему он предложил остаться? Тем более, если он ревнует? Неужели только чтобы сэкономить на билетах? Но в прошлый раз цена его не останавливала. Может, он хочет проверить меня? Сдержу ли я слово? Или он действительно хочет сделать мне приятно и не прерывать отпуск раньше времени?
Я резко разворачиваюсь и иду в ванную.
В душе мне, наконец, удается расслабиться после разговора с Полом. Я прокручиваю в голове события этого странного дня. Вспоминаю рассказ о Даниэле и Лоре. Что-то не дает мне покоя. Что-то, чему я не могу дать объяснения.
Наверное, все дело в Эрвине. Сегодня я испытала целую гамму чувств – от страха до симпатии и чувства вины. Но дело не только в этом. Его объяснения звучали просто и логично, но у меня осталось явственное ощущение, что он чего-то недоговаривал.
Допустим, он уговорил меня привести его в пещеру только для того, чтобы заинтересовать историей. Но что тогда произошло на скале? Почему начал рассказывать про старые жертвы, хотя видел, что я и так напугана?
Я вылезаю из душа и смотрюсь в зеркало. На самом деле, все могло быть гораздо хуже, если бы я не удержалась и скатилась в овраг. Но все равно – травмировалась я довольно сильно. Руки и ноги пестрят синяками. Вывихнутая нога немного опухла и ноет. Ссадины выглядят не так плохо – их обработал Эрвин, все, кроме той, что на боку. Морщась, я аккуратно дезинфицирую рану и приклеиваю огромный пластырь, чтобы не запачкать пижаму.
Я выхожу из ванной, завернутая в полотенце, и вижу, что поза Пола почти не изменилась.
– Шон уже скинул мне парочку интересных дел. – Я молча прохожу мимо. – Эй, я надеюсь, ты не обиделась? – боковым зрением я замечаю, что он смотрит на меня. Теперь кажется, что он совсем не злится. – Я подумал, что это отличный вариант для нас обоих.
– Конечно, ты просто гений.
– Ты что, правда обиделась?
Я мотаю головой.
– Тогда нужно поднять тебе настроение. Дай-ка подумаю, как это сделать. Хм-м-м. Ты очень соблазнительна в таком виде.
– Что? Пол, – мне не верится, что за такой короткий промежуток времени он успел успокоиться, в то время как я все еще сержусь.
– Иди сюда, моя сладенькая.
– Ты же…Мы же… не помирились. – Пол подходит ко мне и взваливает меня на плечо. – Ай! Пол, у меня жутко болит бок…
– Вообще-то мы пришли к компромиссу. Ссориться с тобой я и не собирался.
Я вся сжимаюсь, чувствуя, как он опускает меня на постель.
– Пол, осторожно, мой бок…
– Я буду очень осторожен. Обещаю.
– Да ты… Щекотно! Перестань! – Я злюсь, потому что он нарочно решил меня рассмешить, чтобы я перестала дуться, хотя видит, что я не готова к нежностям. – Пол, это не решение проблемы. Пол!
– Какой проблемы? Разве у нас есть проблемы? А ну, пообещай, что больше никакого Эрвина Вольфа, – говорит он злорадно, пробегая пальцами по моим бокам. Я выгибаюсь и закусываю губу, изо всех сил стараясь не рассмеяться.
– Я не могу, я… – я пытаюсь сдержать смех. – Черт, Пол, у меня все болит. Мне даже смеяться больно.
– Так тебе больно или щекотно?
– Я… Пол, прекрати!
– Не-е-ет, я не прекращу, пока не пообещаешь.
– Да, да. Да, я обещаю, обещаю, – он убрал руки, и я смогла отдышаться.
Пол аккуратно разворачивает полотенце, оглядывает меня, приподнимает кончик пластыря. Лицо его становится серьезным.
– Ты сильно пострадала, – тихо говорит он и качает головой. – Моника. С каждым днем все хуже.
– Больше никакого Эрвина Вольфа, – повторяю я.