– Он на самом деле и не был ни сумасшедшим, ни одержимым, – отвечает Эрвин, разжигая костер. – У него была обычная эпилепсия. Но местные жители считали по-другому. Что жители – собственная мать два раза водила его к экзорцисту. Ну вот, – он встает, оценивающе смотрит на огонь, потом скидывает куртку. – Теперь мы точно не замерзнем.
– Ребенка? К экзорцисту? И что же он сказал?
Эрвин скрещивает руки и опирается о каменную стену.
– Экзорцист проводил обряды по изгнанию бесов. Наверное.
– Видимо, у него ничего не вышло?
– Видимо. Если бы это помогло, в жизни Даниэля все сложилось бы по-другому.
В пещере быстро становится жарко, а рассказ, похоже, предстоит длинный, поэтому я осторожно сажусь на кровать и тоже снимаю куртку.
– Хорошо, что после второго визита мать догадалась, что дело не в одержимости, – неуверенно говорю я.
– Да. Хотя никто не знает, что она думала на самом деле. Может, она решила, что демоны в нем слишком сильны? Так или иначе, но с болезнью Даниэля мать сильно отдалилась от него, а потом вообще отправила жить в поместье в Андерленд.
Я думаю, стоит рассказать с самого начала. Даниэль Манфилд родился в богатой дворянской семье в Мюнхене. Он был единственным ребенком. Родители жили светской жизнью, поэтому его воспитывал дедушка. Даниэль был очень к нему привязан, и его смерть стала для мальчика настоящим потрясением. Через некоторое время у него случился первый припадок. Мать пыталась его лечить, но странная болезнь ребенка пугала ее. Они с мужем решили, что всем будет лучше, если Даниэль поживет какое-то время в Андерленде. Один. Отец посчитал, что должность при дворе важнее, а мать побоялась оставлять мужа. Может, она опасалась соперниц, а может, не хотела оставлять яркую и веселую жизнь в столице, – в голосе Эрвина проступает горечь. – Так или иначе, но он уехал в сопровождении одного только гувернера. Ему было всего тринадцать.
Я зачарованно смотрю на Эрвина. Он стоит напротив, заслоняя собой неширокий вход в пещеру, и пристально наблюдает за мной, словно ждет, что я попрошу его продолжить. Я едва заметно киваю.
– В Андерленде он встретил Лору. Она была на год младше. Ее отцом был портной, а мать умерла пару лет назад. Это поначалу и объединило их – потеря самых близких людей. Но потом они по-настоящему подружились. Лора научилась не бояться его припадков, она знала, как вести себя, как облегчить симптомы.
Так прошло несколько лет. На природе ему стало лучше, а может, дело было в Лоре, – по его губам пробегает усмешка, – но приступы становились все слабее и реже, и, в конце концов, Даниэль решил, что болезнь ушла. Он тут же сообщил об этом родителям – он любил их и очень скучал. Он надеялся, что таким – здоровым и совершенно нормальным юношей – он снова будет достоин фамилии Манфилдов. Он не понимал, что любовь родителей должна быть безусловной, что он не должен пытаться ее заслужить, что не должно быть ничего сильнее любви к своему ребенку – не важно, здоровому или больному.
Родители обрадовались, когда узнали, что Даниэль исцелился. Он был единственным ребенком в семье, и ему тут же напомнили, что он – надежда на продолжение рода, поэтому должен как можно скорее жениться. Разумеется, на девушке, равной ему по происхождению и богатству. Они с Лорой уже были влюблены друг в друга, но понимали, что не смогут быть вместе. Даниэль знал, что у него есть долг перед родом, перед семьей, и рано или поздно им придется расстаться, поэтому он не сопротивлялся, когда родители увезли его в столицу.
И все же вначале Даниэль наотрез отказывался знакомиться с «подходящими» девушками. Родители поняли, что давить бесполезно, и позволили ему не торопиться и самому выбрать невесту. С единственным условием: она должна быть из высшей знати.
Даниэль долго страдал от разлуки. И Лора страдала. Но время шло, и воспоминания о первой любви становились все слабее.
Даниэль прожил в столице шесть лет, и за это время у него не было ни одного припадка. Родители были счастливы. Он тоже – молодой, красивый, обеспеченный, он наслаждался жизнью. И, конечно, через некоторое время стал обращать внимание на женщин. А потом и выбрал невесту.
Ей стала Изольда Шенбурн. Такая же молодая, красивая, из старинного рода. Родители были в восторге. Влюбленный Даниэль был счастлив, когда его предложение приняли. Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Но все перечеркнул приступ, который случился прямо во время его визита к невесте. Она не смогла вынести такого зрелища и в ужасе прогнала Даниэля. Слух о его болезни быстро распространился по городу, и Даниэль – отвергнутый, униженный, изгнанный из высшего света, – решил вернуться в Андерленд. И встретил там свою первую любовь.
Они стали встречаться, как раньше. Подолгу гуляли по лесу, ходили к скале и сидели на самой вершине – Лора писала картины, а Даниэль играл на скрипке.
Сложно сказать, отчего, но болезнь прогрессировала. Люди и раньше сторонились Даниэля, а теперь стали откровенно бояться и избегать. Соседи не навещали его и не принимали у себя. До Андерленда дошли слухи о причине его возвращения – конечно, раздутые до невероятных размеров. Несмотря на хорошую оплату, прислуга отказывалась работать в поместье. Даниэль стал изгоем.
Последней каплей стал случай, который произошел прямо в поместье. Наняли новую служанку, совсем молодую девушку. У нее была безвыходная ситуация: ей были очень нужны деньги, но она безумно боялась Сумасшедшего, – так за спиной называли Даниэля в Андерленде, – и всеми способами избегала его. Однажды они случайно столкнулись в полутемном коридоре рядом с кухней: Даниэль шел ужинать, а девушка несла стопку чистых тарелок. У Даниэля начались судороги. Последнее, что он помнил, – это искаженное от ужаса лицо девушки, ее большие испуганные глаза, руки, которыми она пыталась заглушить крик, разбросанные по полу осколки тарелок. Такое же лицо было у Изольды. Такое же лицо будет у каждого, кто увидит его в момент приступа.
Когда Даниэль пришел в себя, он принял решение. Он устал от постоянного страха и отвращения, которые читал в глазах окружающих. Он не видел другого выхода и решил уйти от людей, хотя бы на время, чтобы понять, как жить дальше. Лес, который Даниэль так любил, показался ему подходящим убежищем. К тому же, он не хотел уезжать далеко от поместья, чтобы в случае необходимости вернуться за едой и деньгами.
За короткий срок Даниэль нашел эту пещеру и сделал ее пригодной для жилья, а затем собрал немного вещей, сообщил слугам, что уезжает, и исчез. Новости распространились быстро – все в Андерленде вздохнули с облегчением. О том, что он поселился в лесу, знал только его старый приятель Эрик – Даниэль договорился встречаться с ним раз в неделю в условленном месте, чтобы покупать продукты и обмениваться новостями.
– А как же Лора?
– Лора ничего не знала, поэтому сначала не поверила в то, что он уехал. А потом Эрик передал ей записку, в которой Даниэль просил забыть о нем и жить счастливо.
– Он бросил ее?
Эрвин отрывисто кивает.
– Он не мог поступить по-другому. Он был болен, его боялись и сторонились. Лора была молодой и красивой девушкой, к тому же, обрученной с сыном кузнеца.
– Она была обручена? Когда Даниэль вернулся, она была обручена, но они снова начали встречаться? И как к этому отнесся ее жених?
– По словам Лоры, это была фиктивная помолвка. Она говорила, что все эти годы любила и ждала Даниэля, и что ее жених знал об этом. Что он сам был влюблен в другую, а она не отвечала ему взаимностью. Что они устроили эту помолвку только чтобы уйти от давления родителей, которые торопили их с женитьбой. Помолвка – почти что свадьба, но она могла тянуться несколько лет без каких-либо серьезных обязательств, и ее можно было разорвать в любой момент.
– То есть, Даниэль считал нормальным, что встречается… с чужой невестой?
– Он встречался с ней, понимая, что ничего не может ей дать. Дело было уже даже не в происхождении Лоры: после скандала в столице у Даниэля не было шансов жениться на девушке своего круга. У него не было будущего. Он не мог позволить себе семью и детей. Он боялся, что на его детей будут показывать пальцем, что их будут избегать и сторониться, а еще больше боялся, что им передастся его болезнь. Он любил Лору и понимал, что она не заслуживает такой жизни.
Он знал о помолвке, но понимал, что это временное решение проблемы. Ведь ей уже двадцать три. Она могла остаться старой девой.
И тогда Даниэль подумал, что Лора может быть счастлива замужем за здоровым деревенским парнем. Счастье женщины не только в любви к мужчине, но и в материнстве. Ее жених, в отличие от него, мог дать ей здоровых детей. И Даниэль ушел.
Но у Лоры были другие планы. Она сделала все, чтобы выяснить, куда делся Даниэль. Она разговаривала со слугами в поместье, потом с Эриком, буквально прижала его к стенке, – по губам Эрвина пробегает улыбка, – она была очень настойчива. Эрик не сдавался, но по его виноватому виду она поняла, что он что-то знает, и решила понаблюдать за ним. И однажды увидела, как он несет в лес полную сумку еды.
Лора проследила за ним, а затем и за Даниэлем.
Даниэль никак не ожидал увидеть ее на пороге пещеры дождливым вечером. Когда в дверь постучали, он подумал, что его выследили, приготовился к обороне… Но это была Лора.
Даниэль пытался прогнать ее, но у него ничего не вышло. Она сказала, что не хочет жить без него, и ей все равно, болен он или нет. Она сказала, что любит его и никогда не откажется… самые главные слова, которые он только мечтал услышать.
Они снова стали встречаться.
А через несколько дней произошло первое убийство. Тело случайно нашли охотники. Девушка лежала у подножия скалы – белая, обескровленная. Короткое расследование ничего не дало – ведь все знали, Сумасшедший уехал, а других кандидатов в убийцы жители Андерленда придумать не смогли.
Полиция работала, люди перестали ходить в лес без особой нужды, и все немного успокоилось. Пока примерно через месяц на том же месте не нашли тело еще одной убитой. Тогда все обратили внимание на одну деталь: оба убийства были совершены в полнолуние.
Эрику пришлось сознаться, что Даниэль никуда не уехал и теперь живет в лесу, и почти ни у кого не осталось сомнений в том, что убийства – дело его рук. И что слухи о том, он превратился в оборотня и едва не загрыз свою невесту, оказались правдой.
– Оборотня? – я едва не рассмеялась. – И это озвучивалась вслух… в девятнадцатом веке?
Эрвин снисходительно улыбается:
– Несколько дней назад Хайке сообщила вам по секрету, что в лесу живет привидение и убивает девушек.
– Это-то да, но… Оборотень? Я еще могу понять, когда люди верят в ведьм. В магию, колдовство, ритуалы. В привидений, наконец, – ведь никто не знает, что происходит после смерти. Но оборотень? Верить в то, что человек превращается в… волка? Что в полнолуние за несколько минут он покрывается шерстью, у него вырастают клыки… Он полностью переходит из одного вида в другой? Эрвин, это же девятнадцатый век. Вовсю развивалась химия, физика, биология, медицина...
– Научно-технический прогресс, просвещенное общество – это всегда крупные города. Андерленд сто пятьдесят лет назад – большое село, окруженное лесом. До Мюнхена – больше двухсот километров. Это сейчас дорога занимает пару часов, а в то время на это уходило больше суток. Даже сегодня многие верят в легенды, приметы, суеверия – что говорить о времени, когда главным развлечением были сплетни?
Конечно, сейчас вряд ли кто-то поверит в оборотня, но тогда… Тогда, глядя на обескровленную девушку, люди единодушно решили, что этого не мог сделать обычный человек. Да и зачем обычному человеку выпивать или сливать кровь? – Эрвин пожимает плечами. – Люди убивали друг друга из-за денег или из ревности. Эти убийства нельзя было отнести ни к тому, ни к другому. Это не было нападением животного. Ничто не указывало на изнасилование, хотя тогда нельзя было узнать точно. Не было ни единой логической причины для убийства. Не было мотива. Ясно было только то, что обеих убили в полнолуние. И выпили кровь.
– Почему тогда они решили, что их убил оборотень, а не вампир, например?
Эрвин отрывисто смеется.
– Вы пытаетесь найти логику в поступках испуганных необразованных крестьян? Не знаю. Может, потому, что вампиры боятся дневного света и спят в гробах, а на охоту выходят только ночью? – я слышу в его голосе сарказм. – А Даниэля многие видели на улице днем. И эпилептические припадки скорее похожи на одержимость, ну, или на превращение в оборотня. И еще эти слухи о его невесте…
– Но ведь если представить, даже теоретически, что нападал оборотень… Это же зверь, животное. Они были бы просто растерзаны?
– Может, люди и не считали, что Даниэль превращается в волка, а просто теряет человеческий рассудок, становится одержим, творит зло. Сложно сказать. Важно то, что он идеально подходил на роль убийцы, и люди обвинили его, не имея никаких существенных доказательств. Его начали искать, но поиски не дали результатов.
– А как же Лора?
– Еще после первого убийства она посоветовала Даниэлю прекратить встречи с Эриком. Лора знала, что, как только все узнают, что Даниэль живет в лесу, они тотчас обвинят его. Даниэль прислушался к ее словам, но теперь ему приходилось встречать и провожать ее до самой опушки, рискуя, что его заметят. Их встречи стали реже, а после второго убийства едва не прекратились вообще, ведь Лора больше не могла объяснить отцу, куда уходит на целый день. Раньше она говорила, что идет в лес за ягодами и грибами. Это было самым простым и надежным объяснением, и Лора не боялась, что ее обман раскроют. Это был даже не совсем обман: она действительно приносила полные корзины, которые Даниэль собирал для нее, пока ждал свидания.
Но после того, как нашли убитую девушку, Лоре пришлось придумывать себе алиби: как она ходила в гости к подруге на другой конец деревни, на базар в соседнее село, помогала с детьми соседке. Семья портного была обеспеченнее, чем обычные крестьянские семьи, отец любил Лору и старался сильно не нагружать, поэтому у нее было больше свободного времени, чем у ее ровесниц. Но все равно – отлучки из дома почти на целый день даже пару раз в неделю выглядели подозрительно.
Даниэль понимал, что их встречи нужно прекратить, потому что это слишком опасно. Он хотел уехать, но все тянул время, потому что не мог расстаться с Лорой. Она пыталась поговорить с ним о будущем, говорила, что не может без него жить, что сойдет с ума, если он снова оставит ее. В третий раз. Но он ответил, что не хочет ломать ей жизнь, а потом просто перестал обсуждать эту тему. И она поняла, что он снова решил уйти, что это только вопрос времени. И тогда она решила сделать так, чтобы его уход стал невозможным. Она добилась своего – они поженились, у Даниэля не осталось другого выбора.
– Это как, интересно? Он должен был уйти. В его положении жениться – просто безумие.
– Он тоже так считал, – соглашается Эрвин. – Но она его соблазнила.
– Соблазнила?
– Да, хотя он и боялся близости из-за болезни. Ведь приступы начинались внезапно, и Даниэль переставал контролировать себя. Он боялся причинить Лоре вред, но, в итоге, не смог устоять. Перед женщиной вообще сложно устоять, когда она пытается добиться своего. Они тайно обвенчались в местной церкви. Священник – крестный Лоры – был против, но потом она рассказала ему о своем грехопадении, и ему пришлось сделать это… ради спасения ее души.
Я качаю головой. Это был отчаянный шаг – выйти замуж за человека, которого вся округа считала одержимым, и уйти жить к нему в пещеру. Поневоле я прониклась уважением к Лоре. Похоже, у нее был сильный характер, – она упорно добивалась своего, чего бы ей это ни стоило.
– После свадьбы Лора собрала вещи и ушла к Даниэлю.
– Почему они не уехали?
– Она не хотела оставлять отца. У него, кроме нее, никого не было: после смерти матери Лоры он больше не женился. Она была единственным ребенком, любимой дочерью, поэтому они с Даниэлем решили, что, как только убийцу поймают, они купят дом где-нибудь неподалеку. А пока ей пришлось уйти в пещеру. К мужу.
Она оставила отцу записку, в которой рассказала все, как есть. Но жители Андерленда не поверили в эту историю. Все знали, что Лора и Даниэль дружили в детстве, да и потом, хотя они и скрывали отношения, их иногда видели вместе. Поэтому испуганные люди решили, что оборотень, наконец, получил желаемое, и теперь оставит в покое их дочерей.
На третью убитую наткнулись случайно, спустя неделю после полнолуния. Она была сиротой, жила на окраине соседней деревни, поэтому ее пропажу заметили не сразу.
В Андерленде и соседней деревне ввели комендантский час. Улицы патрулировали. Девушкам запрещали ходить одним. Однако все эти меры не помогли: четвертую девушку похитили прямо в лесу, когда два десятка женщин собирали грибы. У всех на виду. Никто ничего не слышал. Это случилось примерно за две недели до полнолуния, когда женщины думали, что им ничего не угрожает.
Похищенную искали всей деревней. Скалу охраняли посменно самые крепкие и сильные мужчины. Но это не дало никакого результата – ее нашли мертвой сразу после полнолуния, почти у самой опушки леса.
Оборотень оказался умным, хитрым и очень опасным.
Началась настоящая паника. Вокруг Андерленда и соседней деревни за месяц возвели настоящие укрепления с дозорными башнями – как в средневековье. Работа почти встала – все мужское трудоспособное население охотилось на оборотня. Лес прочесывали с собаками, но это не давало никакого результата – Даниэль с Лорой затаились, стараясь лишний раз не высовываться из пещеры, собаки были не особенно подготовленными, да и территория была слишком большой.
Теперь Лора и Даниэль понимали, что нужно бежать, бежать как можно дальше – и от страшного убийцы, который живет неподалеку, и от ополоумевших от горя и страха жителей Андерленда. И вернуться только тогда, когда это безумие утихнет. Но сейчас, когда на Даниэля устраивали облавы, это было слишком рискованно.
– Какой ужас, – выдыхаю я. – А Лора? Она не подозревала, что это Даниэль?
- Кто знает? Сначала она была, наверное, единственным человеком, который считал, что Даниэля обвинили несправедливо. Но однажды ночью Лора проснулась и увидела, что постель рядом с ней пуста. Она выбежала на улицу и принялась звать Даниэля, но его нигде не было. Она просидела всю ночь, но все же уснула, так и не дождавшись его. А когда проснулась, Даниэль, как обычно, был рядом. И он искренне удивился, когда Лора спросила его о том, куда он ходил ночью. Он уверенно ответил, что, разумеется, спал.
Наверное, именно тогда у Лоры появились первые подозрения. Даниэль не отнесся к ее словам серьезно, он посчитал, что ей все приснилось, но Лора была уверена, что это не так. Она пыталась проследить за ним, но у нее не получалось не спать несколько ночей подряд, поэтому она не была уверена, что Даниэль в это время никуда не уходил.
– Подождите, но ведь… вы говорите, что четвертую девушку похитили днем, за две недели до полнолуния. То есть, убийце пришлось несколько дней держать ее где-то, потом убить и подбросить к... опушке леса? Я понимаю, почему люди подумали на него, но ведь Лора была все время рядом…
– Они потеряли связь с внешним миром, когда Лора ушла жить в пещеру. Она не знала, прекратились убийства или нет. Лора хотела сходить в соседнюю деревню, чтобы узнать новости, но Даниэль считал, что это слишком опасно. А с тех пор, как она обнаружила, что Даниэль ночью куда-то уходит, она стала подозревать его. К тому же, Даниэль иногда уходил и днем, – чтобы добыть еду. Обычно он делал это один, чтобы не подвергать Лору опасности. У него были кое-какие запасы муки, овощей и вяленого мяса, но, во-первых, Даниэль рассчитывал на одного человека, во-вторых, он думал, что в любой момент сможет купить у Эрика все, что ему нужно. После первого же убийства он хотел уехать, но остался из-за Лоры. И теперь, чтобы не голодать, Даниэль, несмотря на риск, собирал ягоды, грибы, ловил в силки мелкую живность. Поэтому теоретически он мог похищать девушек и прятать их где-то в лесу. Допустим, в другой пещере.
– Но ведь можно было бы сопоставить время…
– Да, но для этого ей требовалось поговорить с кем-то из местных, а еще лучше – с полицейскими. А это было бы приговором для Даниэля.
Время шло, страхи и подозрения Лоры становились все сильнее. И однажды Лора проснулась рано утром и нашла Даниэля спящим у самого входа в пещеру. Он был полностью одет, обувь была вся в грязи и опавших листьях. Когда она разбудила его, он не смог ничего внятно объяснить. Лора видела, что Даниэль и сам напуган, ведь он вдруг понял, что в его жизни есть моменты, о которых он ничего не помнит, и это привело его в ужас. Но он наотрез отказывался верить в то, что убивал девушек. Ведь даже будучи не в себе, решиться на такие зверства может только человек, у которого внутри тьма, говорил Даниэль. «Я не верю, что во мне может жить что-то настолько темное и жестокое, я не верю и знаю, что во мне этого нет. Да, я не безгрешен, но я никогда не хотел мучить и убивать людей. А это желание должно быть на самом деле сильно, чтобы вот так вырываться и управлять моим телом и моими помыслами каждую полную луну». «Я знаю, что ты не способен на такое, – говорила ему Лора, – но ведь ты не можешь вспомнить, где ты бываешь и что делаешь. Возможно, в тебя действительно вселяется что-то темное и действует за тебя, и тогда это совершенно не твоя вина. Но, Даниэль, гибнут люди…».
Они не знали, что делать дальше. Лора становилась все бледнее. Она любила Даниэля, но мысль о том, что она живет с убийцей, пусть и невольным, съедала ее изнутри. Она стала бояться его, и он чувствовал это. И для Даниэля это стало самым тяжелым ударом.
А следующее полнолуние неотвратимо приближалось. Они почти не разговаривали, только ждали очередной роковой ночи.
В конце концов, Лора придумала план. Она предложила привязывать Даниэля к кровати, чтобы не дать ему уйти из пещеры, переждать полнолуние, а через несколько дней после него сходить в деревню и узнать, появилась ли новая жертва. Даниэль согласился.
Конечно, они оба понимали, что это не выход. Во-первых, если Даниэль действительно одержим, или сказки про оборотня – вовсе не сказки, то веревки могут не выдержать. Во-вторых, если веревки выдержат, а убийств не будет, будет ли это значить, что девушек убивал Даниэль? Что, если убийств больше не будет, и преступления останутся нераскрытыми?
Лора старалась не думать об этом. Как и о том, что делать, если станет понятно, что убийца – Даниэль. У плана был один благоприятный исход: если ближайшие пару недель они будут уверены, что Даниэль не уходил ночами в лес, и за это время еще одну девушку похитят и убьют. И узнать об этом нужно будет именно Лоре: ей придется отправиться в деревню, рискуя попасться на глаза убийце и быть узнанной жителями.
Лора начала привязывать Даниэля за несколько дней до полнолуния, и поначалу эксперимент был удачным. Лора была рада, что план сработал, но она подозревала Даниэля, и напряжение между ними росло. Она с ужасом смотрела на его руки и невольно вздрагивала, когда он касался ее. Они отдалились друг от друга, и Даниэль не винил Лору, хотя ее подозрения ранили больнее всего.
Лора стала похожей на тень. Они почти перестали разговаривать; вечерами Лора привязывала Даниэля, и это были единственные моменты за весь день, когда она касалась его. Она старалась не смотреть ему в глаза. Лора знала, что ему больно, но ничего не могла с собой поделать, только просила Даниэля дождаться полнолуния и надеялась получить подтверждение его невиновности.
Наконец настали дни полной луны. Лора привязывала Даниэля с особенной тщательностью, но все равно чувствовала облегчение, только когда находила его спящим в кровати с нетронутыми веревками.
Но как-то утром она проснулась и увидела, что веревки разорваны, а Даниэль спит, свернувшись клубком, около очага. Он спал в одном белье, и вся его одежда аккуратно лежала на местах, но на ботинках Лора заметила свежие комья земли и мокрые листья.
Она быстро оделась и побежала к скале. Лес в тот день был мрачным и туманным, с неба падал легкий снег, укутывая мокрые опавшие листья. Наверное, Лора изо всех сил надеялась, что у скалы никого не будет. Но эти надежды не оправдались: девушка лежала у подножия.
Когда Лора вернулась в пещеру, Даниэль еще спал. В ужасе она смотрела на его спокойное во сне лицо и не могла поверить, что это был он. Но она не имела права сомневаться. Она своими глазами видела тело. И знала, что этой ночью Даниэль уходил из дома.
Лора взяла немного денег, написала короткую прощальную записку и ушла.
Даниэль проснулся поздно. Когда он увидел, что разорвал веревки, а Лоры нет, он жутко перепугался. Он думал, что причинил Лоре вред, и едва не сошел с ума, пока не нашел записку.
Всего несколько слов, которые перечеркнули все.
Какое-то время Даниэль стоял, не в силах сдвинуться с места. Лора ушла. Видимо, все ее чувства к нему превратились в ужас, раз она не захотела даже проститься с ним. Но разве можно винить ее в этом? Его вина подтвердилась. Что может испытывать женщина, которая узнала, что мужчина, которого она любила, оказался чудовищем? Только ужас и отвращение.
В глубине души Даниэль все же не верил, что он убийца, но в это верили все вокруг, и, самое главное, его жена. Он не знал, как жить дальше. Он не спал всю ночь, а к утру принял твердое решение, что с этим нужно покончить.
Даниэль поднялся на скалу ранним утром: солнце только встало, и вид со скалы был особенно хорош. Даниэль долго сидел и смотрел на горизонт, вспоминая, как часто они с Лорой приходили сюда, как подолгу любовались закатом, как она сидела, поджав под себя ноги, и писала картины, как зачарованно слушала его игру на скрипке. До того, как его жизнь превратилась в ад. Теперь все считают его монстром. Весь мир считает – но самое главное, она. Она настолько уверена в этом, что сбежала от него, даже не попрощавшись.
Даниэль встал и подошел к обрыву. Он закрыл глаза, глубоко вдыхая морозный воздух. Наверное, все они правы, и это именно он убивал тех девушек в беспамятстве. Значит, это нужно прекратить.
Его остановил крик Лоры. Он вздрогнул, как от удара, но не повернулся к ней.
Лора умоляла его отойти от обрыва. Она говорила, что ошиблась. Что она любит его и никогда не бросит.
Но Даниэль уже все решил. Он жалел только, что не сделал этого шага раньше, чтобы избавить их обоих от мучительного разговора.
Я всхлипываю и опускаю глаза. Я не могу больше сдерживаться. Почему, почему эта история так трогает меня? Эрвин прервал рассказ, видимо, услышав, что я заплакала. Вот черт, это так глупо. Так сентиментально и глупо.
– Он решил, что он убийца, – говорю я, чтобы выровнять дыхание и заполнить паузу. – Но ведь… Он не знал точно? И Лора не знала.
Эрвин опускает взгляд.
– Нет, но все указывало на него.
– Но…
– Почему вы его защищаете? – Эрвин вскидывает голову и смотрит на меня. Я неуверенно пожимаю плечами.
– Я просто не понимаю… Я… Мне жаль. Мне жаль, что так произошло.
По губам Эрвина пробегает усмешка.
– Вы ведь еще не дослушали до конца. Самое трагичное впереди.
Я киваю, вспоминая о суровой расправе из рассказа Хайке. Перед глазами вспыхивают картинки, но голос Эрвина их резко обрывает:
– А потом Лора сказала, что ждет ребенка. – Кажется, я перестала дышать, но Эрвин продолжает рассказ, не обращая внимания на мое шокированное лицо. – Она сказала, что в деревне зашла к повитухе, и та подтвердила ее подозрения. Даниэль не сразу поверил ей, он решил, что это уловка, чтобы заставить его отойти от обрыва. А когда понял, что Лора не лжет, пришел в ужас.
Даниэль надеялся, что не сможет иметь детей, ведь с его болезнью дети – непозволительная роскошь. И все же в глубине его души зародилось новое чувство. Ты не можешь думать только о себе, говорила Лора. И он понимал ее. Теперь он был обязан думать еще и о новой жизни, которая появилась так некстати, но тут же стала важной частью его собственной. Ребенок от Лоры – это было чудо, о котором Даниэль боялся даже мечтать.
А Лора все продолжала уговаривать Даниэля отойти от обрыва. И теперь ему ничего не оставалось, как согласиться с ней.
Когда он сделал неуверенный шаг от края, Лора бросилась к нему навстречу. Несколько минут они стояли, вцепившись друг в друга, как люди, которые уже не надеялись увидеться вновь.
Но что делать дальше? Скорее вернуться в пещеру, оставаться на скале слишком опасно. А потом? Пещера – не самое надежное укрытие, просто чудо, что их до сих пор не нашли. Впереди зима. Беременной женщине нужны более комфортные условия, не говоря уже о ребенке. А он каждое полнолуние будет снова терять рассудок и пропадать…
Но в это время заговорила Лора. Она предлагала обратиться за помощью к его родителям. Что с их помощью они найдут лучших докторов, и Даниэля вылечат.
Даниэль был категоричен: родители отказались от него. К тому же, он понимал, что его болезнь вряд ли поддается лечению, и, в лучшем случае, его закроют в лечебнице до конца жизни. В худшем – просто отдадут под суд и казнят.
Когда они вернулись в пещеру, Даниэль все решил.
Если Лора все еще готова разделить с ним жизнь, несмотря на все опасности, несмотря на то, что он, вероятнее всего, убийца, они уйдут от людей вместе. Купят уединенный дом с каменным подвалом. Таким, который будет закрываться на крепкий засов. И там Даниэль будет проводить каждую ночь. А если ничего не выйдет, и кто-нибудь снова пострадает, он убьет себя, и Лора не должна будет ему мешать.